— Благодарю, Избранная, — Амарель хотел поднести руку Эсфи к своим губам, но она вовремя успела отобрать её.

— Я буду ждать, — просто ответила она.

Амарель слегка поклонился, ловко перемахнул через перила и снова оказался верхом на драконе. Интересно, сколько Амарелю потребовалось времени, чтобы научиться летать на спине крылатого чудовища? Чтобы совсем не бояться высоты?

— До встречи, Избранная, — сказав это, Амарель, до сих пор упорно избегавший взглядов остальных, посмотрел на Мэриэн. Зачем? Что он искал в её лице — и, возможно, не нашёл?

Мэриэн повернулась к Эсфи, слыша, как улетает дракон. Прекрасно, что не нашлось ни одного глупца — пытаться подстрелить его. Хватило бы отравленной стрелы, чтобы победа обернулась поражением; перед смертью дракон превратил бы всё вокруг в пылающий ад, а что мог натворить в гневе и скорби Амарель, Мэриэн даже не представляла.

Но всё обошлось.

— Эсферета, — Мэриэн взяла её руки в свои и сплела свои пальцы с её. Жаль, нельзя было понять правду по глазам. — Моя светлая королева, ты справилась. Ты спасла всех, кого сумела. И теперь у тебя осталась ещё одна задача.

— Какая? — Глаза Эсфи смотрели тревожно.

— Не поддавайся ему, — перед мысленным взором Мэриэн вставали то жертвенный алтарь, то скрещённые жезлы. — Не потеряй себя, спасая других.

Один за другим города присягали на верность Эсферете, бей-ялинцы и предатели после коротких сражений бежали, всё шло по плану. Всё было слишком хорошо, и Мэриэн начала подозревать, что случится неприятность. И действительно — неприятность случилась, да ещё какая.

Казалось бы, что подозрительного в том, что пришёл дэйя и захотел присоединиться к отряду таких же, как он? А сначала принести клятву верности Эсферете? Но, оказавшись поблизости от неё, этот дэйя выхватил кинжал. Ещё миг — и голубая накидка Эсфи окрасилась бы кровью.

Однако Мэриэн успела встать перед ней. Пошатнулась от удара, схватилась обеими руками за рукоять кинжала, торчавшую из груди. Сзади пронзительно вскрикнула Эсфи.

— Маргазарра! — выругался ди Гунья.

На злодея набросились со всех сторон, его вопль потонул в разъярённых выкриках. Кто-то подхватил Мэриэн, уложил её на землю, попытался вынуть кинжал… И сознание Мэриэн ухнуло в непроглядную тьму.

Очнувшись, она узнала, что рана сама по себе была неопасна, лезвие кинжала не задело жизненно важных органов, но… его смазали ядом. И если б не Релес, лежать бы ей мёртвой в холодной северной земле.

Дэйя во время стоянок разбивали свой собственный лагерь. Здесь Мэриэн пришла в себя и обнаружила у своей постели встревоженных Эсфи и Тарджинью. Подруги не отходили от неё, пока Ринка, помощница Релеса, не заверила их, что опасность миновала.

Вскоре о происшествии напоминала лишь плотная повязка на груди Мэриэн, под рубахой. Но из лагеря дэйя Мэриэн ушла не сразу — сначала побеседовала с Ринкой о ядах.

— Тот, которым смазали лезвие кинжала — из сока мирины, растущей на юге, — Ринка, с её слов, была купеческой дочерью и получила кое-какое образование, а ещё много и охотно читала сама. — Если бы люди Гиадо не поспешили, мы бы допросили злодея — откуда он, кто его подослал…

— Не успела я приказать, чтоб его не убивали, — нахмурилась Мэриэн.

Ринка помолчала, не зная, что ответить. Тем временем, пока они стояли у входа в палатку, мимо прошёл мужчина средних лет с аскетическим лицом.

— Юэн, — проследив за взглядом Мэриэн, сказала Ринка. Отчего-то она покраснела, и взгляд у неё стал отрешённым. — Он нездешний, раньше в Эльдихаре жил, а на север пришёл, путешествуя.

— Я слышала, благодаря Юэну вы можете узнавать новости о дэйя из Эльдихары.

— Так и есть, Ваша Светлость, — кивнула Ринка. — Сегодня Юэн получил от Лойса известие, что люди Теркая ходят по домам и выясняют, какие есть умения у тамошних дэйя.

Мэриэн мрачно задумалась:

— Хотят заставить их служить Теркаю? Угрозами, вероятно?

— Чего не знаем, того не знаем, — мотнула светловолосой головой Ринка.

Ещё она рассказала, что у Юэна болезнь сердца, и зная, что долго не проживёт, он надеялся, что остаток своей жизни посвятит чему-то достойному. Умрёт героем. Потому и вступил в отряд дэйя, которые ждали возвращения Эсфереты.

— Ведь благородная же цель, Ваша Светлость? — воодушевлённо закончила Ринка. Глаза её так и светились, и, пожалуй, Юэну не стоило думать о смерти слишком много, когда рядом такая очаровательная девушка.

— Несомненно, — с улыбкой согласилась Мэриэн и мысленно решила, что надо побеседовать с Юэном.

Беседа кончилась тем, что Мэриэн дала ему задание. Он должен был попросить Лойса, чтобы тот выяснил всё, что только можно, о намерениях Теркая.

— А о ваших переговорах бей-ялинцы не смогут узнать? — спросила Мэриэн на прощание.

— Никак не узнают, Ваша Светлость, — заверил её Юэн. — Лойс не говорил дэйя, что тоже один из них. Он же кто? Он тот, кто даёт деньги под проценты. И все к нему ходят, потому как процент самый маленький в городе. Другие больше дерут. Лойс свою тайну откроет, если мы к городу вплотную подойдём. Чтоб объединиться и нам помочь. А пока он молчит.

Мэриэн поделилась этой историей с Эсфи, но Эсфи слушала рассеянно и, казалось, была занята другими мыслями. Всё прояснила Тарджинья:

— Пока ты с дэйя была, являлся Амарель. Он долго беседовал с Эсфи, очень долго, я бы сказала, и Эсфи узнала, что быть Избранной — это значит привести Амареля после смерти на Поля Мёртвых безо всяких испытаний, — Тарджинья скорчила гримасу. — Оказывается, иные сначала в Лабиринт Ужаса попадают, а потом на Поля, а Амарель, видите ли, сразу желает сесть в колесницу Кальфандры. Избранница, как он сказал, поможет ему встретиться с родителями, которые погибли в огне, когда он был маленьким. А ещё он встретится с учителем, зверски убитым магами короля Аранжи… Иными словами, Избранная осчастливит Амареля. А теперь объясни мне, зачем мы с тобой согласились на всё это?!

— Ты что же, думаешь, что Эсфи вправду пойдёт в ученицы? — Собственные подозрения уже не казались Мэриэн такими нелепыми.

— Не знаю, — Тарджинья всплеснула руками. — Но очень похоже на то, что он заморочит ей голову. И он всё время давит на жалость!

— Я поговорю с Эсфи, — но Мэриэн так и не удалось это сделать.

В очередной деревушке они натолкнулись на небольшой отряд бей-ялинцев, вооружённых луками и стрелами. Те принялись стрелять сразу же, и погибло несколько человек, но и трое врагов свалились на землю — дэйя по прозвищу Жонглёр, метавший ножи, знал своё дело. Люди Гиадо и Кагарда Стремительного стащили лучников с коней и хладнокровно их убили. Один бей-ялинец, раненый в ногу, выронил лук и понёсся прочь на своём коне, однако нож Жонглёра оказался быстрее.

— Двое моих, один ваш, — Гиадо простудился и говорил хриплым вороньим голосом. За то время, что он был в Афирилэнд, ди Гунья научился сносно говорить по-афирски и зачастую обходился без помощи Тарджиньи.

«Ваш» означало «афирец»… Мэриэн опасалась, что под стрелу мог попасть Юэн, чей дар в последнее время казался ей особенно полезным. Но, к счастью, в передние ряды Юэн не рвался.

— Гляньте, целая склянка с ядом, — кто-то из гафарсийцев пошарил у убитого предводителя лучников на поясе. — Где там дэйя? Забирайте!

Релес забрал, осмотрел пузырёк с ядом со всех сторон и глубокомысленно заявил:

— Из тех, что могут быть и лекарством. В малой дозе.

Пришлось немного задержаться, чтобы похоронить своих мертвецов — Мэриэн ни за что бы не допустила, чтобы их скинули в какой-то овраг и забыли. Да и никто, она полагала, не допустил бы.

После чего войско снова двинулось в путь. В графство Эльенское. И по пути Мэриэн решила, что поговорит с Эсфи завтра.

Часть 4. Главы IX - X

IX

Выпавший снег придавал лесной поляне сказочный вид. Было удивительно спокойно — и вокруг, и на душе у Амареля, впервые за многие месяцы. Он забыл о планах, похищениях, воле хана Эрекея и страхе перед Лабиринтом Ужаса. На время — пока Эсфи, стоявшая в окружении дэйя и Мэриэн с Тарджиньей, хохотала и кидалась в него снежками. Амарель отвечал на каждый снежок огненным шаром такого же размера; они сталкивались, вызывая восторг у Эсфи, и снежок лужицей стекал вниз.